Родители и педагоги бьют тревогу: в условиях карантина молодые все чаще подсаживаются на "дешевый дофамин". Так специалисты называют обостренную зависимость от интернета и соцсетей. У некоторых она приобретает болезненные формы.
Старшеклассница Бенедетта Мелегари из Генуи рассказывает: "С начала пандемии я проводила около восьми часов в день за компьютером. Раньше, кстати, я им почти не пользовалась. Теперь же не могу жить без экрана, особенно телефона".
Бенедетте - 18 лет, она входит в полуторамиллиардную международную армию студентов, которые из-за пандемии не могут учиться, как раньше. Большую часть прошлого года девушка посещала школу дистанционно. С наступлением 2021 ничего не поменялось.
Дистант позволилсохранитьнекую непрерывность образовательного процесса, но такой формат активнокритикуют родители, психологи и медики. Молодым вредно столько времени проводитьу экрана, говорят они. Правда, некоторыедумают иначе.
Учитель Бенедетты Роберто Ребора надеется, что дистанционная учеба отобьет у детей охоту "зависать" перед монитором: "Ребята начинают охотнее уходить от компьютеров, экран ассоциируется у них с часами обучения. Но при этом они не отказываются от телефонов: сегодня это - способ общаться с людьми, возможно даже единственный".
Бенедетта призналась, что время, которое она проводит у телефона, в пандемию резко возросло: "Мне не слишком охота чем-то заниматься. Порой говорю себе: "Вот только пять минут отдохну и все". А потом осознаю, что два часа провел на диване, зависнув в "ТикТоке" или "Инстаграме. Особенно часто так вечером бывает. В результате мне не хочется спать, я чувствую себя слишком возбужденной, заснуть трудно".
Мама девочки тоже волнуется: "Часами сидя за компьютером, дети меньше общаются семьей. Как мать, я переживаю, не приведет ли это к зависимости".
Специалисты знали об интернет-зависимости и до пандемии: в 2017 в Генуе была сформирован психологический центр при местном управлении здравоохранения.
Старший психолог Маргерита Дольчино рассказывает: "После локдауна к нам поступило вдвое больше просьб о поддержке, вмешательстве. За последние три месяца - с октября по декабрь - мы взяли на поруки 10 детей с подтвержденной кибернаркоманией, назовем это так".
Координатор центра Кристиана Буссо поясняет: их пациенты - это преимущественно юноши в возрасте от 13 до 20 лет. Многие сидели на интернет-крючке еще до пандемии.
"Мы не предлагаем замерять экранное время, хотя родители очень часто опираются именно на этот критерий, - говорит она. - Мы можем лучше понять проблему, если посмотрим на то, как молодежь использует экран. Нужно задаться вопросом: а для чего ребенок идет в сеть, почему остается там так долго?"
Так как же определить реальную зависимость от экрана? Мы поехали в Париж, чтобы поговорить с одним из самых авторитетных экспертов в этой области. Мишель Стора - психоаналитик, специалист по цифровым технологиям в гуманитарной сфере, автор книг.
Он поясняет: "Мало-помалу человек отказывается от других видов деятельности, остается только игра. Отношения с видеоигрой похожи на другие виды зависимости. Игра станет важнее социальных обязательств, виртуальные связи одержат победу над реальным миром. Если человек не преодолевает такой способ функционирования за полгода, то мы ставимдиагноз киберзависимость".
По словам Стора, 98% молодых людей, страдающих киберависимостью, имеют высокий IQ, они часто подвержены социальным фобиям, нередко имеют аутистические расстройства.
Стора убеждена, что для таких детей игровые пристрастия можно превратить в актив. Он - диреткор авторской "Школы героев", где юные геймеры обучаются тому, как создавать видеоигры
Его ученик Фиди рассказывает: "Я каждый день провожу... ну, 13-14 часов перед экраном. Максимум 16. Не думаю, что я кибернаркоман. Мне не поставили такой диагноз. Но в любом случае меня бы это не огорчило".
Фиди - шестнадцать. Он бросил школу год назад. Его социальные навыки осложнены синдромом Аспергера. Мальчику трудно общаться. Родители считают технологии союзником, а не врагом их сына.
Уго, отец мальчика, поясняет: "Учитывая его состояние, я вижу, что видеоигры для сына - убежище, место, где он чувствует себя хорошо. Там он счастлив. То есть это - скорее утешение, чем зависимость".
Фиди рассказывает, что его экранное время контролируется только ночью: "Мы установили правила еще до пандемии. Я полностью свободен, мне отключают интернет только ночью. Это страшно печально!"
Пока рано делать выводы о влиянии полной социальной изоляции на молодых. Специалисты продолжают наблюдения в надежде, что с окончанием пандемии киберзависимость многих излечится естественным образом.
Monica Pinna
https://ru.euronews.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий