ТНВ представляет интервью с заместителем директора Национальной библиотеки РТ в рамках специального проекта «7 дней плюс».
Табрис Яруллин: «Национальная библиотека это территория не только для кофе и фото в Instagram, это территория смыслов» - видео
В новом проекте на телеканале ТНВ почти ежедневно в будние дни будут выходить интервью с выдающимися татарскими учеными и экспертами.
Тридцать шестым героем специального проекта стал заместитель директора Национальной библиотеки РТ Яруллин Табрис Мударисович. Яруллин был председателем всемирного форума татарской молодежи на протяжении 7 лет.
В интервью корреспонденту ТНВ Яруллин рассказал о Национальной библиотеке нового формата, популяризации фондов, а также о потребности в общественной работе.
«Видимо, в душе я социалист»
- Появление Национальной библиотеки в здании бывшего НКЦ это новый шаг, для новых смыслов татарской молодежи. Вы согласны с этим?
- Не только молодежи и не только татарской, я бы сказал. Мои первые впечатления были общими, не связанные с национальной темой. Сама идея мне показалась классной, что есть такое место, куда люди могут прийти отдохнуть и это не торговый центр, где тебе пытаются что-то продать. Здесь не скажут, что мы работаем только с молодежью или только с пожилыми, не имеет значение ни возраст, ни пол, ни твоя профессия, ни национальность, и чтобы в нем находиться не нужно платить. Это место где можно отдыхать и проводить время со смыслом и оно меня впечатлило именно с этой точки зрения. Мне нравятся хорошо сделанные социальные проекты. Видимо, в душе я социалист. Эта территория не только для того, чтоб ты взял кофе и сделал фото в Instagram, это территория смыслов. Вообще в мире у библиотек большая социальная нагрузка, я читал европейские доклады, там сказано, что библиотеки выполняют такую неожиданную функцию, как поиск работы. Допустим. У человека нет интернета, но ему нужно найти работу, в библиотеке он спокойно может это сделать. А с другой стороны романтические моменты, в библиотеке можно знакомиться с людьми, которые похожи на тебя. Также в библиотеке есть различные клубы по интересам дискуссионные, языковые, литературные. На своей предыдущей работе в Конгрессе татар мы активно работали с городскими сообществами, и мне казалось, что нет места, где люди могли бы знакомиться. Для татарских сообществ это хорошая возможность показать себя и собрать новую аудиторию.
- Не остается ли в стороне Национальная библиотека из-за этих многочисленных смыслов поиска работы, дискуссионных клубов?
- Я практически живу в библиотеке с августа 2020 года и такого ощущения у меня нет! Наоборот, мне кажется, что у этой птицы 2 крыла это не общественные пространства и библиотека. Это 2 зоны, классическая библиотека и та зона, где можно поработать, провести переговоры. Аудитория, которая приходит в библиотеку на мероприятия в первую очередь интересуется книгами и нашими фондами. А все остальные общественные пространства, кроме тех функций, которые мы затронули, они работают на популяризацию фондов и на то, чтобы привлечь людей в библиотеку. Таким естественным образом развиваются все большие библиотеки мира.
- Какие пространства, лаборатории появились за полгода в библиотеке, как они нашли себя здесь?
- В библиотеке есть театральная площадка, у нас их не так много, фонд «Живой город», театр «Угол», театральное сообщество «Әлиф». У них не было своего пространства, они показывали спектакли от случая к случаю, а сейчас у них совместно с «Углом» спектакли на 2 месяца вперед. Также начали проходить живые концерты, в этом нам помогает лэйбл Yummy Music. Нам интересна аудитория, которая интересуется живой музыкой. Библиотека естественным образом притянула к себе аудиторию. Как только мы запустились очень много людей начали приходить с предложениями, проектами.
- Что национального есть в Национальной библиотеке?
- Из национального – это самый большой в мире фонд татарских книг. У нас есть отдел рукописей и редких книг, тысячи редких рукописей, свое издательство. Буквально недавно вышла книга дневники Баки Урманче очень интересная всем советую, приходите, читайте. У нас ведется научная работа. Как я для себя открыл библиотека – это институт, где татарский язык используется в повседневности, в работе. И это не связано с тем, что здесь работают только татары, в библиотеке работают разные люди и они говорят на татарском, что меня удивило. У нас проходят мероприятия с детьми, подростками, родителями кинопоказы, лекции, презентации книг, концерты и все это в том числе на татарском языке. У нас есть хранилище и открытые пространства.
«Мои родители никогда не говорили мне прямо: «Иди и спаси!»
- Сколько вы были задействованы в общественной жизни?
- Мне 34 из них половина моей жизни – 17 лет.
- Как ты воспринял идею стать занять определенную должность не в социальном проекте?
- Я не карьерист, не планирую я свою карьеру! Я занимаюсь тем, что интересно, где есть вызов, где ты учишься чему-то новому. Таких пространств больше нет в России. Ты накапливаешь социальный капитал и естественно библиотека, которая работает со многими аудиториями это полезно и для меня тоже. Я думаю, это будет взаимообогащение.
- Продолжаете ли вы активную работу в татарских, общественных организациях?
- Да, продолжаю, но в качестве волонтера и продюсера. Где-то нужно что-то перетащить, перевезти, а где-то нужен продакшн.
- У вас было очень много крупных проектов «Мин татарча сөйләшәм», «Печән базары», Jadid Fest. Принимаете ли вы участие в этих проектах? Есть ли у них дальнейшая перспектива?
- Когда я уходил с работы, у меня была сильная эмоциональная привязанность к этим проектам, я анализирую это спустя время. Сейчас эта привязанность прошла. Я до сих пор участвую в организации и мозговых штурмах. В прошлом году «Мин татарча сөйләшәм» мы провели его онлайн, это был 6-тичасовой эфир, с хорошими просмотрами. Это большой вызов, сделать такой эфир на татарском языке. В августе я участвовал в «Печән базары» и понял, что это уже не то мероприятие, как я себе его представлял. Мы начинали этот проект как перформанс. Лет 7 или 8 назад на улице Парижской коммуны мы выстроили столы, попросили ребят подготовить еду, сами оделись как 100 лет назад, театр Камала предоставил нам небольшой подъем, микрофон и колонки и это было в начале мая и посвящено смерти Тукая – 100 лет. Нам казалось, что обычно у нас все проходит официально, цветы, портрет и т.д. А мы подумали Тукай наш, он ведь в 27 лет умер. Улица Парижской коммуны связана с Тукаем, он ведь там жил и его произведение «кисек баш» связано с этими местами. Мы воспроизвели журнал «Аң» 100-летней давности и пока кто-то читал стихотворение, мы 100 человек читали одновременно этот журнал. И за 2 дня через этот «Печән базары» прошли 70-80 тысяч людей. Если раньше люди думали что это мы разоделись непонятно как и устраиваем в центре города, то сейчас это уже в ДНК города. Люди ждут этого мероприятия. И мне хочется андерграунда. Все созданные площадки должны существовать. И «Печән базары» я отпустил в этом году. «Мин татарча сөйләшәм» - это уличная акция, которая проходит на Баумана, это крутой проект и думаю, в этом году я в нем поучаствую больше идеями, чем организацией. Я буду продолжать помогать осуществлять эти проекты.
- Для чего вам это? Для чего популяризация татарского? Объединение молодежи?
- В Конгрессе татар я занимался этим, ни потому что по должности было положено, а просто попал к молодым ребятам, которые чем-то занимались, стал волонтером. На «Мин татарча сөйләшәм» я вешал баннеры. Потом включаешься и это наполняет жизнь смыслом, ты знакомишься с людьми и они тебя обогащают.
- Вы ведь не пошли волонтером в хоспис… А почему именно сюда? Что у вас внутри?
- Хоспис мы тоже посещали, а во время пандемии я развозил продукты. Эта сфера тоже интересная, но культурная жизнь тоже нуждается в общественниках.
- Вы видите свою миссию?
- Я не мыслю миссиями, меня даже пугают такие люди.
- Но что-то же вас толкает на популяризацию татарского языка…
- Это мой родной язык! Как можно быть равнодушным к тому, когда что-то или кто-то умирает? Животное, родной человек, это те же самые чувства, когда умирает что-то тебе родное. Мне было тяжело видеть как на татарском языке не разговаривают и он умирает. Потому ты вовлекаешься и начинаешь производить через боль, а с другой стороны это может быть очень интересно. Сейчас ведь идет тренд, если хочешь заниматься чем-то уникальным, то продвигай татарскую культуру и этим занимаются 20 человек в мире. Общественная работа – очень расширяет кругозор, потому что ты общаешься с учеными, студентами, творческими людьми и будто закончил 2 университета, это школа жизни.
- Насколько в семье было важно сохранение языка, традиций?
- Моя мама учитель математики и одна из основоположников татарской гимназии, папа механик и очень начитанный человек. Они никогда не говорили мне прямо: «Иди и спаси!», им было важно, чтобы я занимался чем-то интересным, развивался. На татарском у нас говорили, как и в других семьях. Я немножко отличаюсь от того сообщества в котором находился несколько лет, которыми я восхищаюсь до сих пор, это люди из интеллигентных семей. У меня в семье нет ученых и писателей, с одной стороны это было преимуществом, как взгляд со стороны.
- Говорят, что татарин тот, у кого дети говорят на татарском…
- Внуки! У меня пока внуков нет, а дети говорят на русском и татарском. Чувствую, что русский начал преобладать, но мы стараемся и поддерживаем. Я не считаю, что дело только в семье. Мы отдали старшего сына в полилингвальную школу и это тоже помогает, с дочерью говорим на татарском. Надеемся, что и школа и университет нас поддержат.
- А что для вас значит быть татарином?
- Сейчас очень много идентичностей и люди как слоеный пирог. Тот слой, который за национальную идентичность – он в самом низу и самый толстый, у кого-то просто присыпка. Для меня естественно первый слой, я татарин и я знаю своих предков – 10 поколений. И все они говорили и писали по-татарски. Недавно сыну дали задание и я ему рассказывал о его предках.
HTTPS://TNV.RU
https://tnv.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий