Предрождественская атмосфера в Национальной библиотеке Эстонии чувствовалась уже при входе. В холле оживленно торговали книгами, которые, как известно – лучший подарок. Большой конференц-зал был празднично украшен и, как на большинстве мероприятий «Импрессума», переполнен.
Открывая встречу, главный редактор газеты «Комсомольская правда» в Северной Европе» и соучредитель клуба «Импрессум» Игорь Тетерин сказал:
- Это наша последняя, предрождественская встреча этого года. Перед новогодними зимними праздниками всегда происходят какие-то чудеса: все мы их ждем, и дети, и взрослые. Вот мы и решили, что будет вполне уместным перед Новым годом тоже преподнести вам подарок – пригласить сюда одного из самых известных молодых писателей современной России. А тут произошло еще одно чудо: буквально два дня назад Григорий Служитель стал лауреатом одной из самых престижных премий России – «Большая книга». И вот первая встреча с читателями лауреата после присуждения этой премии происходит здесь, у нас в Таллине! Давайте поздравим нашего гостя.
Зал откликнулся продолжительными аплодисментами.
Мы пригласили Григория Служителя, продолжил Тетерин, расссказать об этой книге, а также о современном литературном и культурном мире России, поскольку в нем сейчас происходит подъем, который даже называют бумом.
Ведущий встречи напомнил, что вопросы можно присылать прямо из зала смс-сообщениями по указанному на экране номеру, а авторы лучших вопросов будут награждены книгой гостя с личным автографом.
После чего слово было предоставлено гостю, который тепло приветствовал многочисленную публику словами:
- Здравствуйте, очень приятно видеть столько людей, это неожиданно! Я вообще Прибалтику люблю, а Эстонию особенно, я здесь бывал с детства, потом приезжал на гастроли, встречал Новый год не раз, и испытываю к Эстонии особенно нежные чувства. Кстати, эстонский язык был первым, на который переведена моя книжка. В этом есть какая-то рифма, я бы так сказал.
Как я стал тем, кем я стал? Родился я в Москве в июле 1983 года, кстати, еще одна рифма или совпадение связано с моей книжкой: в Москве есть район Таганка, и я описываю, как мой четвероногий герой родился в Шелопутинском переулке, там есть роддом имени Клары Цеткин, он находится прямо рядом с театром, где я работаю уже много лет, и потом выяснилось, что я и сам родился в этом роддоме; уже после выхода книги мне сказала об этом моя мама. То есть я описывал это место, не зная, что и сам, как и мой герой, появился на свет там же.
В моей жизни литература и театр шли параллельно, порой чуть обгоняя друг друга, но к литературе меня тянуло всегда, я был окружен книгами, возможно, давно понимал, что рано или поздно приду к собственной книге, но не знал, как это произойдет. И вот почти два года назад я эту книгу дописал, а что касается театра, то в 12 лет я поступил в московскую киношколу, потом в мастерскую Сергея Женовача в ГИТИСе, которую закончил в 2005-м, после чего наш курс, который был довольно ярким, решил и дальше остаться вместе, и нашелся чудесный меценат Сергей Гордеев, который ни много ни мало построил нам театр. В этом году мы отмечали 15-летний юбилей. Мы не раз приезжали в Эстонию и выступали в Русском театре.
Я начал писать книгу осенью 2015 года, когда понял, что возник замысел, который будет связан с котом и с Москвой, с темами потери, расставания и любви. Я писал два с половиной года, и совершенно чудесным образом получилось, что мой любимый писатель Евгений Водолазкин еще и стал моим крестным отцом в литературе. Мы познакомились с ним, когда я прочитал его книгу «Лавр», которая мне так понравилась, что я нашел его адрес и написал ему: «Евгений Германович, мне хочется выразить вам свою признательность за этот чудесный, замечательный текст». Он мне ответил, мы стали приятелями. Потом я решился переслать ему свой текст, снабдив его рекомендациями известного прозаика Марины Степновой (автор романа «Женщины Лазаря») и поэта и критика Александра Гаврилова. Я не хотел пользоваться нашим знакомством, но рекомендации Водолазкину понравились, и он, несмотря на свою огромную занятость, прочел мою книгу.
После этого вступительного слова гостя перешли к дискуссионной части встречи. Игорь Тетерин задал первый вопрос: «Вы впервые попали в Эстонию в 1991 году, в переломное время. Какой вы тогда ее увидели?»
- Воспоминания у меня самые теплые, – улыбнулся гость, – хотя время было непростое, правда, впервые я приехал в Эстонию, в Пярну, ребенком, в семилетнем возрасте. А в 1991 г. я побывал в Лохусалу, и как раз в августе. Помню, в каждом номере пансионата был телевизор, и смотреть его собирались человек по сто, ведь в Москве был путч. А мы мелками разрисовывали асфальт возле пансионата и играли с эстонскими ребятами, не очень хорошо понимая друг друга, но в игре это не так важно. Ведь радость из детства светит всегда ярко. И я в этот раз тоже хочу съездить в Лохусалу. Поностальгировать там, как герой Пруста... Возможно, надежды многих на перемены к лучшему не оправдались, но мне в силу возраста тогда было трудно об этом судить. И я не политик, я предпочитаю говорить о культуре, она соединяет людей, а политика, наоборот, часто разъединяет.
Дальше посыпались вопросы от зрителей. Первый из них был таким: «Много лет назад уже была повесть про кота «Кыся» – вы читали ее? Это дало толчок вашей фантазии, или «кошачья» идея чисто ваша?»
- Я знаю, что есть такая повесть, – ответил Григорий Служитель, – не читал ее, но сразу отвечаю по поводу всей «котовианы». Много всего было написано про котов, но я ни с кем не собирался соревноваться. Книга не зоологическая, она не о «милых котиках», она о другом: да, мой герой – кот, но, как сказал Евгений Водолазкин, настоящий герой всегда выходит из ряда себе подобных, и моя история, она в некоторой степени мягкая и нежная, но там есть и жестокие вещи.
Читал я и «Житейские воззрения кота Мурра», вообще Гофман – один из моих любимых авторов, считаю его одним из самых важных зарубежных писателей для русской литературы. Я даже упоминал Мурра в книге, но решил это убрать. На самом деле я не выбирал, о чем писать. И о литературном успехе тоже не думал. Поводом послужила смерть моей любимой кошки Гермионы, это была действительно трагедия, и мне показалось, что через призму «кошачьего» восприятия я смогу рассказать важные для меня вещи: про Москву, которая ведь на самом деле главный персонаж, даже не кот и не люди; я думаю, что все живые существа разделяют какую-то одну судьбу. О красоте этого мира, о его жестокости, безнадежности, но и о нежности, о том чувстве, когда как бы стоишь на краю пропасти, любуешься этой красотой и понимаешь, что в любой момент можешь сорваться...
«Это ваш взгляд на современную жизнь вы доверили своему Савелию, или кот и сам умный?» – прозвучал следующий вопрос, пришедший в смс.
- Хочется сказать, что кот и сам умный – персонажи ведь часто умнее самого автора. Но герой – это не моя проекция, совершенно! Конечно, он наделен и какими-то моими свойствами, но у него другой характер, темперамент, я гораздо более мягкий, он бывает порой жестоким, например, в эпизоде, когда он буквально распотрошил попугая – я бы такого не смог сделать! Конечно, иногда я наделял его своими переживаниями, но не более того! И еще, кот не очень образованный (а думает, что хорошо), он путается в цитатах...
Дважды поступил вопрос: «Служитель – это ваша реальная фамилия от родителей или псевдоним?» По словам Григория, фамилия настоящая, и теперь с этим уже ничего не поделать, хотя как бы красиво звучало, если бы он взял в качестве псевдонима фамилию своей бабушки – Григорий Клеонский! На что Игорь Тетерин заверил, что именно фамилия Служитель звучит замечательно, уникальна и хорошо запоминается.
Затем Игорь Тетерин зачитал вопрос, пришедший по Интернету от Александра из Тарту: «Вашу книгу про кота Савелия уже перевели и издали на эстонском языке. Это хорошо, нашему читателю будет полезно хотя бы таким образом побольше узнать о современной Москве. Скажите, какие отзывы были на книгу от эстонцев? И были ли они вообще?»
Гость сказал, что пока был только один очень теплый отзыв от читательницы из Эстонии Кристины: она и ее друзья читали книгу по-русски.
В это время один из участников встречи встал и показал присутствующим эстонский экземпляр книги, вышедшей в издательстве Punane Raamat, в переводе известной в Эстонии Эрле Нымм, и сообщил, что только начал ее читать в переводе на эстонский, так как не смог найти в магазинах книгу на русском, вероятно разобрали, и обязательно дочитает до конца.
Татьяна Савельева прислала по электронной почте такой вопрос: «Говорят, что дебютные книги большинства писателей в чем-то автобиографичны. Наверняка в ваших «Днях Савелия» закодированы какие-то элементы вашей личной жизни, судьбы, духовных поисков? Расскажите, как вам пришло в голову влезть в шкуру бродячего кота и в столь оригинальном амплуа предстать перед читателями? Наверняка тут не последнюю роль сыграло искусство перевоплощения, которым вы владеете как актер?»
- От Татьяны Савельевой приятно получить вопрос про Савелия! – развеселился Григорий. – Могу сказать, что моя биография не во всем совпадает с биографией моего персонажа: по крайней мере, я не кастрирован! (В зале раздался смех.) Какие-то настроения у нас общие, безусловно, есть мысли, которыми я его наделил, но... я не очень верю в философию, мне кажется, жизнь – она всегда больше, разнообразнее и выше любых философских сентенций, и поэтому, как только кот начинает что-то вещать, в конце фраза превращается в абсурд, и конец сентенции противоречит ее началу. Я это специально делал. Я вообще люблю литературу абсурда. Биография у героя насыщенная, но мы с ним все-таки разные. Хотя с созданием этой книги было много совпадений, которые мне сложно логически объяснить. У всех людей и вообще живых существ гораздо больше общего, чем кажется. Книга не о котиках ведь, она о другом...
Экономист и журналист Владимир Вайнгорт обратился к гостю со словами: «Прежде всего спасибо за те два вечера, что я провел за чтением вашей одиссеи о московских дворах. И в этой связи мой вопрос: а какой будет вторая книга? В ней тоже будут персонажи московского дна? Ведь вы работаете так по-актерски этюдно?»
- Этюдность – слово, которое приятно слышать, – заметил писатель. – И Москва, конечно, главный персонаж этой книги. Есть трифоновская Москва, есть булгаковская, но по мифотворчеству она все же уступает Питеру. Возможно, я хотел восполнить этот пробел и воспеть свой Таганский район. Вот вы, жители Таллина, тоже знаете наверняка, что есть Таллин туристический, а есть внутренний, который известен только вам. И это относится к любому городу. И мне так же хотелось рассказать про внутреннюю Москву, маленькую, незаметную, которая во многом противостоит официальной, имперской. Однако вторую книгу я хочу писать совершенно по-другому.
Владимир Илляшевич, председатель Эстонского отделения Союза писателей России, поделился с гостем своими соображениями о книге: «Конечно, высвечиваются и Достоевский, и Гоголь – великие имена! Мне почувствовалось, что присутствуют еще платоновские нотки, правда ли это? И еще – было ли у вас представление, для кого вы пишете? Может, это был социальный заказ?»
- Ни в коем случае, я вообще не люблю, когда литературу так используют. Конечно, когда после чтения моей книги люди начинают по-другому смотреть на бездомных животных, мне это приятно. Но книга – не призыв спасать бродячих котов. Хочешь что-то изменить – делай это на практике. С другой стороны, высокая культура служит на благо сама по себе. Платонов – это величина, хотя мне он не очень близок. Мне, наверное, ближе Набоков. Он - как канатоходец под куполом цирка и одинокий альпинист, забирающийся на Эверест...
- Писательский труд очень тяжелый, – продолжил гость свои размышления, – гораздо тяжелее актерского, на мой взгляд. Это мучение, но это и радость. Когда человек говорит, что терпеть не может писать, это отдает некоторым лукавством. Хотя писательский мир куда более жесток, чем актерский. И путь писателя к читателю куда более тернистый.
Журналист Ирина Ристмяги высказалась так: «Прочитала книгу, пришла в полный восторг! Для меня родной город Петербург, и мне кажется, что ваш Савелий мог бы жить и на Шпалерной в Питере. Или, например, в таллинском районе Ыйсмяэ. Поэтому мне кажется, что эта книга гораздо глубже, и лет через тридцать вы к своим собственным ироничным словам о философии и к размышлениям вашего Савелия будете относиться более серьезно. Есть писатель Евгений Гришковец, который делает спектакли по своим книгам. Можно ли помечтать, что Григорий Служитель сделает моноспектакль о Днях Савелия»?
- Спасибо, мне очень дороги такие слова! Евгений Водолазкин сказал, что у моей книги есть один большой недостаток: действие происходит не в Петербурге. Я как коренной москвич из интеллигентной семьи обожаю Петербург. Там я бываю регулярно, а вот, например, в Ирландии никогда не был, но благодаря чтению Джойса Дублин для меня родной город. И мне хотелось сделать подобный отпечаток Москвы. А моноспектакль... я не хотел бы играть в нем сам. У меня и так 15 спектаклей в месяц, и я бы оставил это другим артистам. Например, если бы Максим Аверин захотел сыграть, я был бы очень рад.
Игорь Тетерин озвучил «вопрос ребром», прилетевший из зала в очередном смс-сообщении: «Так кто вы в первую очередь, писатель или актер?»
- Утром я писатель, а вечером выхожу на сцену. Сейчас я пишу иногда рассказы, но не готов приступать ко второй большой книге. Теперь я скорее актер, но это не значит, что я собираюсь бросать писательство.
Прозвучал также вопрос: если гость собирается побывать в Лохусалу, захочет ли он посетить недавно открывшийся там Центр всемирно известного эстонского композитора Арво Пярта? Григорий ответил, что об этом центре раньше не слышал, но очень любит музыку Арво Пярта, это один из его самых любимых композиторов, которого он готов слушать бесконечно, и заверил, что очень хочет там побывать.
Журналист Этери Кекелидзе сформулировала свой вопрос так: «Что такое сегодня новая волна в российской литературе и культуре? Она какая?»
- Я не культуролог, не искусствовед, мне трудно об этом говорить... а что касается разных полюсов в театральном искусстве, то я – за полюса, пусть будет разное искусство, пусть все цветы цветут, неважно, что кому-то это близко, кому-то нет. Если есть новые течения в театре, и они пользуются спросом – это прекрасно. То же самое касается и литературы. Если говорить про тенденции – несмотря на успех моей книжки, она, по-моему, идет перпендикулярно современным тенденциям в литературе, например, остросоциальности, которая мне не близка категорически, хотя многие говорят, что мой роман как раз остросоциальный. Да, там есть и мать-одиночка, и киргизы, и наркоманы, кот тоже впадает в зависимость от валерьянки, но у меня скорее с иронией это подается... Мне другие берега ближе.
И хотя бы потому, что здесь так много людей, я вижу, что они заинтересованы в культуре, они хотят видеть себя в ее зеркале. И в Москве огромные очереди на выставки, аншлаг на наших премьерах. Спрос на искусство есть. У меня нет опасений.
Гость признался, что до выхода книги не очень понимал толк в тиражах, хотя издатель Елена Шубина сказала ему, что у него очень хороший тираж для дебютанта – три тысячи экземпляров.
Эрик (блогер) прислал вопрос по каналам Интернета: «Говорят, в России сегодня культурный бум. Правда ли, что москвичи стали больше читать, чаще ходят в театры, на выставки, в музеи? Чем определяется градус интеллектуальной жизни современной Москвы – модным трендом или естественной потребностью людей дышать воздухом свободного творчества? Кстати, насколько оно сегодня в реальности свободно?»
- Это не только сегодня, это было всегда – когда что-то сегодня популярно, а завтра забывается. Насколько происходит смещение – мне кажется, что искушенные ценители всегда отличат зерна от плевел.
Беседа между гостем и залом шла очень оживленно. Много спорили о праве литератора на мат (припомнили слова предыдущего гостя клуба «Импрессум» Николая Иванова о том, что литератора, употребляющего ненормативную лексику, не примут в Союз писателей России). Григорий признался, что одно матерное слово у него в книге было, но редакция уговорила его заменить. По его мнению, матом нынче никого не удивишь, но и он может звучать поэтично. Однако не стоит использовать его для эпатажа. А школьникам и работникам телевидения, претендующим на звание интеллигентных людей, это и вовсе не пристало.
Прозвучал вопрос, помогает или мешает занятие литературным творчеством выступать на театральной сцене?
- Да помогает, конечно, потому что когда я писал, я отдыхал от театра, и наоборот, когда выжатый до предела выходишь на сцену после литературного труда – это тебя подпитывает. Тем более, что в нашей театральной семье существует такое редкое качество, как способность восхищаться друг другом. И с моей книгой меня все искренне поздравили, я не чувствовал никакой зависти.
Читательница, представившаяся как стюардесса Жанна (что вызвало оживление в зале) прислала вопрос: «Есть мнение, что успешный дебют для молодого писателя, это все равно что выигрыш в лотерею. По-настоящему писатель состоится, когда читатели примут на «ура» его вторую книгу. Наверняка вы собираетесь написать новый роман? Не могли бы намекнуть – о чем или о ком он будет?»
- Я, безусловно, хочу написать вторую книгу, – согласился Григорий, – если почувствую, что складывается замысел. Но у меня нет никаких обязательств ни перед кем. Это с читательской точки зрения дебют, а для меня это итог очень большого периода. Нужно, чтобы творческий заряд вызрел, чтобы книга не получилась мертвой и фальшивой.
В заключение Игорь Тетерин по сложившейся традиции попросил гостя назвать пять произведений современной русской литературы, которые можно посоветовать читателям Эстонии. Список от Григория Служителя выглядит так:
Евгений Водолазкин, «Лавр»
Саша Соколов, «Школа для дураков»
Дмитрий Лихачев, «Поэзия садов»
Михаил Герман, «Антуан Ватто»
Вячеслав Сторецкий, «Жизнь А.Г.»
Встреча продолжалась два часа, завершившись автограф-сессией. Первыми в качестве подарка получили экземпляры романа «Дни Савелия» с дарственным автографом Григория Служителя авторы лучших вопросов, прозвучавших на встрече.
https://baltija.eu
Комментариев нет:
Отправить комментарий